Необычное интервью с Бакаевым – про культуру Ингушетии, рыбалку и московских таксистов

В 10 лет Зелимхан Бакаев не удивил тренеров «Локомотива» и вернулся в Назрань. Парень восхищал финтами и крутил соперников ложными шагами, но не был готов технически: ни разу не тренировался у профессионального тренера и сам признавался, что не умеет бить и пасовать.

Помогла настойчивость бабушки Тамуси: «Надо снова ехать в Москву и бороться». Бакаев поехал и поборолся: попал в спартаковскую академию, у тренера Алексея Лунина настроил удары и передачи, а ещё выучил таблицу умножения (когда отвечал неправильно – дежурил). Дальше – путь настоящего спартаковца: через молодёжку, три сезона в «Спартаке-2» и годовую аренду в «Арсенале» Кононова.

Теперь Бакаев – десятка «Спартака» и сборной России с приятными личными успехами.

1. 6+9 при Кононове/Тедеско в предыдущем сезоне сбили Доменико со счёта: «Сколько очков он нам принёс – 15-18?». В том числе 2+2 после перенесённого коронавируса, который Зелимхан сравнил с падением в яму.

2. В новом сезоне – 1+3 (включая передачу-черпачок на Понсе в дерби). Тедеско не скрывает: «Жду от Зелимхана большего, чем от остальных».

3. Матч с сербами (3:1) Бакаев впервые начал в старте сборной и заработал пенальти. «К счастью, мой обидный промах затмила прекрасная победа», – написал после матча; а Черчесов посоветовал игроку «меньше себя корить».

Перед вами – необычное интервью с Бакаевым. Не только про футбол, но и про культурное окружение: кавказское детство, горы, рыбалку, любовь к «Манчестер Юнайтед» и «Макдональдсу», общение с Тедеско на английском языке и просмотр американского футбола.

Мы будем много говорить про Ингушетию – родную республику Зелимхана и его младшего брата Солтмурада, также воспитанника «Спартака», играющего за «Рубин». Имена братьям дал дедушка – в честь реальных героев вайнахского (так обобщённо называют чеченцев и ингушей) эпоса – Зелимхана Харачоевского и его брата Солтмурада.

— Слово дедушки Багаутдина самое важное в тейпе Бакаевых (тейп – древнее объединение родов у вайнахов. – Прим. «Чемпионата»). Наш дедушка – позитивный, добрый, общительный, ничего не запрещает, постоянно гуляет и редко сидит дома.

– А как дела у бабушки Тамуси, которая мотивировала снова поехать на просмотр в Москву?

– Всё прекрасно. Бабушка Тамуси (как и вторая Фаризет) могла бы отдыхать, но настолько активная и привыкшая к работе, что не может без неё, и, как бы я ни старался, как бы ни говорил, что у них всё будет, отвечает «нет». Зато разговоры с ними обычно душераздирающие: «Футбол – так опасно, берегите себя».

На тренировки «Спартака» – на велосипеде. Зарплатная карточка – у родителей

Бакаев живёт в Москве с родителями, женой и младшим братом Магомедом (ему 18 лет, футболом не занимается) в съёмной квартире. На стене в комнате Зелимхана – флаг Ингушетии. В день интервью жена испекла пирожки с капустой, а мама приготовила рассольник.

– Даже не знаю, что они не смогут приготовить, – улыбается Зелимхан. – Я люблю всё простое и домашнее: хачапури, борщ.

От моего дома до стадиона ехать восемь минут. Недавно вызывал такси, спустился, а машины нет: стоит на карте и не двигается. Оставалось 10 минут до сбора, не понимал, что делать: может, бежать? Потом вспомнил, что у меня есть скоростной велосипед: недавно купил и ни разу не катался. Доехал за шесть минут, и так понравилось, что ездил ещё: ставил у входа на стадион и шёл тренироваться. Ребята из команды смотрели на велосипед и говорили: «Бака, молодец». Сейчас уже холодно, вернулся к такси.

– Ездишь по городу только на такси?

– В основном да. Таксисты узнают, спрашивают про футбол, мы общаемся, некрасиво же отказывать. Однажды ехал в аэропорт на сбор «Спартака-2», болтали, как вдруг резко поднялся капот и разбил лобовое стекло. Не оторвался, так что доехали – правда, медленнее, ха-ха. Но уже задумываюсь о машине с водителем: во-первых, не так уж финансово выгодно всей семье ездить на такси, во-вторых, приходится ждать машину. А так отдельный человек будет возить всю семью.

– Твоя банковская карта до сих пор у родителей?

– У меня две карты. Зарплатная – у родителей, я контролирую её через телефон, вижу, что они оплачивают. Второй пользуюсь я. Если покупают что-то дорогое, звонит мама: «Ты не бойся, это мы». До сих пор спрашивают: «Можем ли купить эту вещь?» – «Это ваши деньги, покупайте что хотите». У нас нет «твоё» и «моё» – всё общее.

– Как выглядит твой обычный день?

– Просыпаюсь ровно в девять утра, умываюсь, за 10 минут доезжаю до стадиона и завтракаю. Ещё до 9:30 надо сообщить доктору, что всё нормально со здоровьем: написать в «вотсап» или зайти в кабинет. Дальше – тренировка, дополнительные занятия с тренером и обед. Можем с пацанами – Джикией там или Мирзовым – посидеть в ресторане. Потом домой. И всё – отдыхаю, вечером по «зуму» учу английский. Раньше язык давался тяжело, но нашёл человека, который понятно объясняет. Речь и текст понимаю, сам пока не говорю.

– Что можешь сказать Тедеско помимо «окей»?

– See you tomorrow («До завтра». – Прим. «Чемпионат»), ха-ха. В основном он сам узнаёт, как родители, может подойти и спросить на русском: «Как дела? Очень хорошо?». А каждая его речь перед матчем – особенная. В конце обязательно будет эмоциональное «давай».

Ещё я советовал Тедеско место для рыбалки на Новой Риге: что мне понравилось и, если что, могу ему забронировать.

– Рыбалка – новое увлечение?

– Ага. Впервые сходил с друзьями после прошлого сезона, потом с родителями. Поймал на спиннинг четыре рыбы – в том числе одного огромного осетра 15 кг! Если что, на фото другая рыбка, не перепутайте, ха-ха. Рыбалка меня разгружает, освобождает голову от футбола: всё же «Спартак» – одновременно кайф и сильное давление.

Из других увлечений – начал смотреть американский футбол. Увидел, что Патрик Махоумс стал самым высокооплачиваемым спортсменом планеты (заработает $ 503 млн за 10 лет. – Прим.). «Что такое, как это?» – подумал я, посмотрел матч его команды «Канзас-Сити Чифс», и мне понравилось! Очень яркий и эмоциональный вид спорта. Буду смотреть ещё.

Жизнь в Ингушетии: прятки на деревьях, поездка в горы на «Приоре»

Бакаев начинал на самодельном поле в Назрани: с отцом Джабраилом и братом Солтмурадом поставили деревянные столбы, бегали по кочкам и били по воротам без перекладины. Зелимхан считает, что неровности поля помогли ему с дриблингом и утончённым чувством мяча: «Когда можешь укротить его в огороде, то на ровном газоне сделаешь это в десять раз проще».

– То поле, где мы тренировались, до сих пор рядом с нашим домом, но почему-то двигается. Не знаю, почему, ха-ха, но оно то в одном месте, то в другом.

Финты там я не отрабатывал никогда. Мы с отцом тренировали контроль мяча, обводили фишки, делали обманные движения: я показывал, что иду в одно место, но убегал в другое. Так на коротком отрезке поля научился разворачивать соперников. На кураже, конечно, мог сделать финт Зидана, но акцентированно – нет. Это не практично.

– Расскажи о родном городе.

– Не скажу, что в Назрани нет проблем с инфраструктурой. Зато люди добрые, любой незнакомый человек подойдёт и поможет в трудный момент. Любимое место в городе – футбольное поле рядом с домом, где тренируюсь во время отпуска, а вот погулять и куда-то сходить – это надо в столицу республики Магас. Кстати, самую молодую столицу России (городу 20 лет. – Прим. «Чемпионата»). В «Доме торжеств», где проходят свадьбы и праздники, есть чайхана – там мы обычно сидим в кабинках с друзьями, берём чай и национальное блюдо чепалгаш – такие хачапури на очень тонком тесте. Попробуйте!

Горы! Вбейте «Башни Ингушетии» – и всё поймёте. Говорить могу всё что угодно, но вживую это неописуемо! Полтора года назад ездили с друзьями в горы (кстати, на «Приоре»): течёт река, в беседке с мангалом – стол, на столе – шашлык, шоколадки, хлеб, чай; мы шутим и можем так насмеяться, что потом голова болит. У меня шутить не получается, я больше слушаю и веселюсь.

– Расскажи о жизни в Ингушетии и друзьях детства.

– Когда всю жизнь проводишь с человеком на одной улице, становишься очень близким, так что мы с соседскими мальчишками называем друг друга братьями. В детстве мы часто играли в прятки: летом я забирался на дерево, из-за толстой кроны меня не видели. Теперь сосед Акраман – начальник охраны в спорткомплексе, Муса – пляшет в ансамбле национальные танцы, среди нас есть врач, тамада и ведущий новостей.

– А что за танцы? Такие вай-вай?

– Ха-ха, вот именно такие!

А так всё детство связано с футболом, кроме него, ничего не вспомню. Ни велосипеда, ни роликов, только футбол. Не потому что не могли позволить (в семье все работали), а потому что нельзя было отвлекаться.

– В видеоинтервью на спартаковском «ютубе» я видел, что ты пропустил ведущего пройти первым, потому что он старше тебя.

– Религиозное воспитание в Ингушетии идёт с детства: ему не учат, ты просто видишь, как родители общаются с бабушками и дедушками, что при отце нельзя садиться, что мужчина при других людях не может держать и ласкать своего ребёнка. Многие обычаи описаны в книге «Из тьмы веков» моего земляка Идриса Базоркина.

А ведущего я пропустил, потому что старший должен проходить первым. Если ты видишь взрослого за 500 метров, то должен остановиться, пока он не пройдёт. Конечно, это правило тяжело выдержать в Москве, но в метро или общественном транспорте я никогда не пройду раньше старшего, не сяду, если он будет стоять. Старшие не должны стоять!

Один в Москве: «Три корочки», «Макдональдс» и 400 рублей на неделю

– Вернёмся в прошлое. Тебе 11 лет, тебя взяли в «Спартак», ты один в Москве. Куда ты ходил?

– Никуда не ходил, а иногда тренировался по четыре раза в день и жил по расписанию: подъём в семь – 45 минут отрабатывал удары об стенку деревянной коробки – школа – лёгкая атлетика в Сокольниках – тренировка в академии «Спартака» – снова коробка и игра с пацанами. В детстве же я работал над скоростью, и с 12 до 18 лет ходил к тренеру по лёгкой атлетике на стадион братьев Знаменских в Сокольниках. Так и сказал: «Хочу бегать быстрее».

На уроках я дрожал: поскорее бы они закончились и я бы пошёл тренироваться. В учёбу включился в последние полгода 11 класса, когда меня пугали ЕГЭ: если завалю, то выгонят из «Спартака». Сдавал русский, математику, биологию и на всякий случай общество. Можешь верить или не верить, но писал сам. Баллы не особенно высокие (точно не вспомню), но хватило с запасом. Лучше всего написал обществознание – баллов 60. Даже поспорил с учителем: «Нет шансов» – «А я сдам!».

– Что помнишь из Москвы нулевых?

– Помню день финала Лиги чемпионов в 2008 году: утром поехал на Красную площадь, увидел сам кубок и выиграл мяч с автографом игрока «Ливерпуля» (имени не вспомню, я такого не знал) – мне хлопали сильнее всего, когда я жонглировал мячом.

Я же до безумия любил «Манчестер Юнайтед» (в первую очередь из-за Роналду), смотрел все их матчи, так что вечером перед телевизором сидел на таком нервяке, что даже не вспомню, что ел, и вопил после промаха Криштиану с пенальти: «Как так?» После победы так прыгал от счастья, что словами не описать. Кайф!

Теперь смотрю не только «Юнайтед», а любой футбол, на который попадаю. Из игроков выделяю Де Брёйне из «Сити». Мало кому не нравится его игра: так тонко он играет и видит поле.

Вернёмся к Москве.

Ещё помню, как с мамой ходили в «Макдональдс» – тогда ещё «ого-го какой»! Я взял огромный бургер.

На неделе жил в спартаковском интернате, а в выходные уезжал к родственникам по бабушкиной линии в Тушино (что символично). На неделю мне давали 400 рублей: сначала мы с ребятами тратили все деньги в «Макдональдсе» (я обожал картошку по-деревенски в кисло-сладком), приезжали в интернат и выживали как могли. Позже поняли, что это не работает: пошли в магазин, закупились и всё равно в первый же день всё смели. Что купишь на 400 рублей? Чипсы, сухарики.

– «Три корочки»? С холодцом и хреном?

– Да-да-да, только я брал со вкусом помидора и зелени, с мясным вкусом не ел: мяса в них в принципе нет, но всё же.

Тут Зелимхан намекает, что ест только халяль – то есть соответствующее правилам Корана. Кстати, в «Спартаке» – благодаря доктору Михаилу Бутовскому (работал в главной команде с лета 2019-го по август 2020-го) – для игроков-мусульман ввели в меню халяльное мясо.

Небольшая футбольная часть: кайфовая позиция «десятки», мечты о доме во время полёта в самолёте

– Я всю жизнь играл на фланге, а теперь получаю удовольствие от новой позиции десятки: могу бегать и направо, и налево, и в центр. Но позиция и тяжелее: в центре больше народу, против тебя играют персонально.

Помню, играли с Тулой, я без мяча, но за мной повсюду бегает Костадинов, дёргает за футболку. «Что ты делаешь? Оставь меня в покое» – «Не могу, работа такая». Мы смеялись, потому что раньше играли вместе.

– Всегда интересно, как живут футболисты. Что ты делаешь в самолёте?

– Не открываю ни планшет, ни телефон, а расслабляюсь и мечтаю поскорее заснуть дома. Смотрю в иллюминатор и думаю: «Поскорее бы домой».

– Последний вопрос. Какая у тебя мечта?

– Стать одним из лучших футболистов в мире. Буду стремиться!

Евгений Марков, championat.com